Так случилось, что история 32-го гвардейского (до
ноября 1942 года - 434-го) истребительного авиационного полка военных и первых
послевоенных лет тесно связана с именем Василия Иосифовича Сталина – сына вождя
И.В. Сталина.
Для того чтобы объективно рассказать и правильно
понять историю 32-го гвардейского, необходимо рассказать о Василии Сталине,
который во многом, вольно или невольно, определял судьбу полка в течение первых
десяти лет его существования.
Василий
Иосифович Сталин родился 19 марта 1921 года в Москве. Его мать – Надежда
Сергеевна Аллилуева – вторая жена И.В. Сталина.
Осенью
1938 года, не окончив среднюю школу, Василий Сталин был зачислен
курсантом Качинской Краснознаменной военной авиационной школы имени А.Ф.
Мясникова. Будучи человеком кампанейским и общительным, Василий быстро влился в
курсантский коллектив, подружился со многими однокашниками. Именно коллеги
Василия по учебе в "Каче" через короткое время станут основой, ставшим благодаря им
знаменитым, 434-го авиаполка. Вспоминает Герой Советского Союза Федор Федорович
Прокопенко, бывший в Качинском училище инструктором курсанта В. Сталина на
самолете И-16, а затем воевавший в составе 32-го гвардейского авиаполка:
"После того, как он (Василий Сталин – С.И.) освоил И-15, заявил:
«Пока не освою И-16 никуда из училища не уйду!». Вот тогда-то
он попал в нашу эскадрилью. Я с ним летал четыре или пять
раз на УТИ-4. И-16 он, надо сказать, осваивал классически, отлично. Сталин
успешно освоил И-16 и окончил училище".[1]
В марте 1940 года Василий закончил Качу. Заключение
аттестационной комиссии гласило: "Летным делом интересуется. Летает
отлично и любит летать. Достоин присвоения звания "лейтенант" и
назначения летчиком в истребительную часть на И-15".[2]
В апреле-сентябре 1940 г. Василий Сталин проходил
службу на должности младшего лётчика 16-го ИАП 57-й авиабригады,
дислоцированного в подмосковных Люберцах. Однако служба в строевом полку
продлилась недолго. В сентябре 1940 года В. Сталин был зачислен слушателем
командного факультета Военно-воздушной академии им. Жуковского. Учеба в
академии для Василия была в тягость и через три месяца после начала учебы
лейтенант Сталин ушел из академии "по собственному желанию".
В январе-мае 1941 года Василий Сталин обучался на
Липецких курсах усовершенствования командиров авиационных эскадрилий. После
окончания курсов 5 июня 1941 года ему было досрочно присвоено звание
"старший лейтенант". В это время старший лейтенант В. Сталин освоил
новые истребители Як-1 и ЛаГГ-3.
В июне-августе 1941 года Василий Сталин -
инспектор-лётчик 2-го отдела Главного Управления ВВС Красной Армии,
преобразованного в Инспекцию ВВС. В сентябре 1941 года Василий Сталин был
назначен начальником Инспекции ВВС Красной Армии, которая имела большие
полномочия: контроль выполнения в войсках директив, приказов Наркома обороны и
командования ВВС, контроль за расстановкой кадров, организация взаимодействия
между родами авиации и другие. Организационно Инспекция состояла из нескольких
отделов по родам авиации и оперативно-тактического отдела. Начальником отдела
истребительной авиации был подполковник М.Н. Якушин, опытнейший пилот,
воевавший в Испании и награжденный орденами Ленина и Красного Знамени. Перед
войной Якушин летал в составе пилотажной "красной пятерки", которую
возглавлял известный военный летчик Серов.
В состав отдела истребительной авиации входили
опытные и заслуженные летчики, мастера боевого применения истребительной
авиации: Герои Советского Союза Н.С. Герасимов, Н.Ф. Голубин, П.Т. Коробков и
А.Ф. Семенов, орденоносцы Е.С. Антонов,
Н.И. Власов, С.А. Горелик, Ф.М.
Пруцков, М.С. Сапронов, которые воевали в небе Испании, Китая, Монголии, Финляндии.
К этому времени относится эпизод, описанный
редактором газеты "Красная звезда" Давидом Ортенбергом: "В конце
лета сорок первого года в редакции возникла идея напечатать статью о некоторых
особенностях воздушных боев. Автор этой статьи Дангулов
и рекомендовал Василия Сталина. В
звании майора тот служил
тогда в штабе ВВС инспектором-летчиком. Дангулову дали задание: побывать у В.
Сталина, рассказать ему о намерениях редакции, если потребуется, помочь в
работе над статьей.
Майор без лишних слов дал согласие, при подготовке
материала высказал дельные мысли. Несколько дней спустя корреспондент положил
мне на стол статью, которая тут же была направлена в набор.
Печатать
ее без ведома Верховного
мы не решились, хотя сам майор этого вопроса перед редакцией не ставил. Послали
в Кремль. Обычно Сталин на наши письма отвечал сразу или на следующий день. А
тогда молчание затянулось: ясно было, что Сталин не одобряет публикации статьи.
Весьма возможно, что причиной тому была ситуация на фронте, к той поре
осложнившаяся; не ко времени была такая статья. Возможно, была и другая
причина: Сталин мог подумать, что автор статьи был выбран редакцией не без
задней мысли..."[3]
Тот факт, что Инспекцию ВВС КА официально возглавил
сын вождя Василий Сталин, безусловно, придавал особую значимость существованию
и деятельности этой организации. А для того, чтобы начальник Инспекции выглядел
более солидно Василию Сталину 30 декабря 1941 года вновь было присвоено
внеочередное воинское звание "майор", минуя капитанскую "ступеньку".
Конечно, тяжелейшая война, гибель в боях многих
товарищей – все это побуждало Василия к участию в боевых вылетах. По
свидетельству дважды Героя Советского Союза генерал-полковника авиации А.Е.
Боровых, фронтового товарища Василия, сын Сталина неоднократно просился на
фронт, звонил по этому поводу отцу, но И.В.Сталин даже не стал с ним
разговаривать на эту тему, в сердцах бросив: "Мне одного пленного уже
достаточно!"[4] Старший сын И.В.Сталина - старший лейтенант Яков Иосифович
Джугашвили, командир батареи 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии,
попав в окружение на Западном фронте, 16 июля 1941 года был взят немцами в
плен. Поэтому в бытность Василия
Сталина начальником Инспекции ВВС
официально он не совершил ни одного боевого вылета. Да, наверное, и не
смог бы – слишком много было вокруг него "опекунов" и
"нянек", которые строго следили за выполнением устного
распоряжения Сталина.
19 февраля 1942 года Василий Сталин вновь получает
внеочередное воинское звание. В 20 лет он становится полковником.
Каким был Василий Сталин в бытность начальником
Инспекции ВВС вспоминает Светлана Александровна Новикова, дочь Александра
Александровича Новикова, командующего советскими ВВС в 1942-47 годах:
"Василий много раз бывал у нас дома. Елизавета Федоровна, моя мачеха,
подружилась с его женой Галиной (Галина Бурдонская – первая жена В. Сталина, на
которой он женился в декабре 1940 г.).
Галина держалась на удивление просто, а тому факту, что ее свекром был
сам Сталин, не придавала никакого значения. Зато ее муж Василий носил звание
"сына Сталина" как самое главное, выше всяких воинских. Хотя и воинские обожал.
И что должен
был испытывать только что назначенный
командующий ВВС Красной Армии, обнаружив, что у него в непосредственном
подчинении находится сын самого Верховного? Да еще на ответственной должности
начальника авиационной инспекции. А когда ему доложили, что тот ведет вольную
жизнь, нарушает дисциплину, является в штаб когда хочет, устраивает
пьянки-гулянки, отец пришел в негодование: "Сопляк! В такое время! На
фронтах гибнут лучшие летчики! А этот обормот…
Отец, конечно, прекрасно понимал, что Сталин не мог
быть в неведении как относительно небывалого служебного "взлета"
сына, так и относительно его поведения. Значит он благословил этот взлет,
благословил лакейство тех, кто расстилал перед Василием ковровые дорожки. И что
было делать отцу?
Щекотливая ситуация… Если не трогать Ваську
(простите, во время войны его все так звали), как бы "не заметить"
его вольности – значит показать перед всеми, и перед подчиненными, и перед
Верховным, свою слабость. А как же работа? Большая должность Василия требует
соответствующей отдачи, а ее нет.
И отец решительно потребовал от Василия
неукоснительного соблюдения дисциплины и попробовал хоть как-то укоротить его
замашки. Так, в частности (то, что мне запомнилось), из трех машин на которых
раскатывал Василий, он оставил одну, как и полагалось ему по должности. Самому
Василию такая "школа" была бы только на пользу. Может, тогда он не
кончил бы свою жизнь так трагично и бесславно."[5]
В начале весны 1942 года огромный
советско-германский фронт стабилизировался. Стороны начали готовиться к летней
кампании. Советское командование помимо подготовки к новым боям изучало
печальный опыт первых месяцев войны делало выводы, вносило изменения в
организационную структуру, в тактику действий Красной Армии с учетом
современных видов вооружений.
Опыт первых
месяцев войны показал слабую летную и тактическую подготовку советских
летчиков, что вместе с плохо освоенными боевыми самолетами, служило причиной
высоких потерь среди летного состава. Весной 1942 года полковник Василий
Сталин, занимавший формально скромную должность в штабе ВВС, выступил с
инициативой создания особых истребительных полков, укомплектованных лучшими
фронтовыми летчиками, с тем чтобы такие полки могли на равных бороться с асами
Люфтваффе и добиться, наконец, перелома войны в воздухе в свою пользу. Эта
инициатива не получила формально-документального одобрения, но фактически
Василий получил молчаливое "добро" со стороны командования ВВС.
Василий
Сталин энергично, используя свое
практически неограниченное влияние, взялся за дело. Будучи начальником
Инспекции, Василий контролировал расстановку авиационных кадров и хорошо знал
кадровый состав ВВС, что давало ему возможность собрать в "особый" полк лучших летчиков.
Волею случая
особый истребительный полк решено было формировать на базе выведенного на
переформирование в Люберцы 434-й истребительный авиационный полк (ИАП), в строю
которого осталось лишь несколько летчиков.
Формирование любой воинской части начинается с
назначения ее командира. Командиром особого полка был назначен настоящий ас
майор Иван Клещев, который получил боевое крещение еще летом 1939 года в воздушных боях над Халхин-Голом, где лично сбил самолет противника.
К середине марта 1942 года командир эскадрильи 521-го истребительного
авиационного полка майор Иван Клещев
совершил 220 боевых вылетов, в 30 воздушных боях сбил лично 6 и в составе
группы - 13 самолетов противника. 5 мая 1942 года Ивану Клещеву было присвоено
звание Героя Советского Союза.
Вместе
со своим командиром из 521-го ИАП в Люберцы прибыли опытные воздушные бойцы
капитан В.П. Бабков, лейтенанты В.Я. Алкидов, А.Я. Баклан, Н.А. Карначонок.
Из
других частей прибыли капитаны И.И. Избинский, Н.Н. Шульженко, старшие
лейтенанты М.И. Лепин, А.И. Хользунов, Герой Советского Союза лейтенант В.И.
Гаранин, который 4 октября 1941 года, будучи тяжелораненым, таранил
поврежденной машиной самолет противника[6];
лейтенанты А.В. Барановский,
И.Ф. Голубин, А. Зараднюк, Н.И. Зубков, А.Г. Котов, Ф.
Каюк, Разуванов, В.А.
Савельев, младший лейтенант Гнатенко. Из
Качинского училища прибыл опытные летчик-инструктор лейтенант А.Я. Федоров.
Военным комиссаром полка был назначен батальонный
комиссар В.Г. Стельмащук, начальником
штаба - Н.И. Зубков.
Полк переучивался на самолеты Як-1. Выбор самолета
Як-1 для вооружения особого полка был не случаен. Опыт воздушных боев первых
месяцев войны показал, что из новых советских истребителей – МиГ-3, ЛаГГ-3 и
Як-1, истребители Яковлева наиболее полно отвечают требованиям, предъявляемым к
фронтовому истребителю: более технологичная конструкция Яка, большая
маневренность и легкость в управлении по сравнению с МиГ-3 и ЛаГГ-3, а также
"административный ресурс" зам. наркома авиационной промышленности
А.С. Яковлева, обеспечили Якам любовь и уважение фронтовых летчиков.
Весной-летом 1942 года самолеты Яковлева считались лучшими советскими
истребителями и могли, в руках опытных летчиков, на равных вести бои с
истребителями противника.[7]
С первых
полетов Як-1 понравился и летчикам 434-го авиаполка. "При выполнении фигур
высшего пилотажа устойчив во всех положениях, легче в управлении, проще на
посадке в отличие от ЛаГГ-3", - вспоминал Владимир Орехов.
В середине мая 1942 г. Василий Сталин поручил летчикам-инспекторам
Инспекции ВВС Е.С. Антонову, Ф.М. Пруцкову и Герою Советского Союза А.Ф.
Семенову в месячный срок подготовить 434-й ИАП к предстоящим боям.
Начались занятия в классах, на аэродроме, вывозные
полеты, разборы полетов. Летчики занимались ежедневно по двенадцать -
четырнадцать часов.
Летом 1942 года
немецко-фашистское командование стало массированно использовать
бомбардировочную авиацию на относительно узких по фронту направлениях. Причем
прикрытие бомбардировщиков истребителями осуществлялось не только в районах
нанесения ударов, а и на протяжении всего маршрута следования от взлета до
посадки. Основу тактики немецкой истребительной авиации составляли внезапные
атаки большого количества пар на повышенных скоростях, с использованием в своих
интересах положения солнца и облаков. Это, естественно, заставляло командование
полка и инспекторов-летчиков вносить соответствующие коррективы в ранее
существовавшую систему подготовки советских истребителей.
В первую очередь молодые
летчики обучались уничтожению бомбардировщиков противника. Большое значение
придавалось боевым действиям в составе группы. Отрабатывались маневрирование,
взаимодействие, использование бортового оружия, — все то, чем обеспечивался успех боя с крупными группами
бомбардировщиков.
При подготовке к борьбе с
истребителями противника внимание сосредоточивалось на осмотрительности в
воздухе, стремительности и внезапности атак, на необходимости теснейшего
контакта в паре. Использование пары как боевой единицы летом 1942 года все еще
не было официально узаконено и такая тактика применялась советскими
истребителями нечасто.
Как вспоминает Александр
Федорович Семенов, не последнее место отводилось изучению самолетов противника,
их сильных и слабых сторон. Летом 1942 года возможности в этом отношении
значительно расширились. Наладилась служебная информация, регулярно стали
публиковаться соответствующие материалы в журналах и газетах. Летчики даже
могли «потрогать» самолеты противника, подбитые в бою или принудительно
посаженные.[8]
К
середине июня 1942 года подготовка 434-го особого истребительного авиационного
полка к боевым действиям была закончена. Полк состоял из двух эскадрилий по 10 самолетов Як-1 в
каждой. 1-й авиационной эскадрильей (АЭ) командовал капитан Василий Петрович
Бабков, 2-й АЭ – капитан Иван Иванович Избинский.
434-й ИАП был направлен на
Юго-Западный фронт. Вместе с полком на фронт был направлен и А.Ф. Семенов, как
представитель Инспекции ВВС.
12
мая 1942 года войска Юго-Западного фронта начали печально известную
наступательную операцию с целью разгрома харьковской группировки противника.
Первоначально советское наступление развивалось успешно. Однако 17 мая
противник сам перешел в наступление и окружил войска 6-й, 9-й, 57-й армий на барвенковском выступе. Вермархт вновь
захватил инициативу в свои руки.
В такой обстановке в начале
июня 1942 г. приступил к боевой работе 434-й истребительный авиаполк,
обосновавшийся в районе Краматорска и вошедший в состав ВВС Юго-Западного фронта под командованием Героя Советского
Союза генерал-майора авиации Т.Т. Хрюкина.
Летчики полка вылетали на
задания по пять-шесть раз в день, большими группами. Такой способ действий был
вынужденным: немецко-фашистская авиация наносила массированные удары, а у нас
не были еще решены должным образом вопросы управления истребителями,
отсутствовала связь самолетов с землей, не имелось наземных пунктов наведения.
Несмотря на сложность обстановки и трудности со снабжением в условиях
отступления горючим, боеприпасами, запасными частями к самолетам, воевал он
превосходно.
13 июня эскадрилья,
ведомая командиром 434-го истребительного авиационного полка Героем Советского
Союза майором И.И. Клещевым, встретив более 20 истребителей
противника, вступила в бой, уничтожив три "мессершмидтта". Первым
сбил самолет противника командир полка, показав подчиненным образец мастерства
и отваги. Затем поджег фашистскую машину лейтенант Владимир Алкидов. Третий
"мессершмитт" в этом неравном бою сбил младший лейтенант Николай
Парфенов.
В этом бою, Владимир
Алкидов, спасая товарища, был ранен и
потерял сознание. Як, закончив вираж, в который ввел ее летчик, начал
беспорядочно падать к земле. Казалось, гибель летчика неминуема, ведь чудес на
свете не бывает. Но вероятно и из этого правила есть исключения. Раненый летчик
пришел в сознание, когда да земли осталось метров 600, остановил беспорядочное
падение самолета, сумел вывести Як из пикирования и довести самолет до своего
аэродрома. Однако ранение не повлияло на боевой настрой Владимира Алкидова. Уже
17 июня Владимир участвовал в очередном тяжелом воздушном бою.
В этот же день во время тяжелого боя был поврежден самолет
лейтенанта Орехова, сам он был ранен в левую руку и ногу осколками двух
разорвавшихся в кабине снарядов "мессера". Летчику все же удалось
посадить машину на брюхо в расположении своих войск. Выздоровление затянулось –
Владимир Орехов вернулся в свой полк только в середине августа 1942 г., когда
434-й ИАП находился на очередном переформировании в Люберцах.
….. Группа из десяти
истребителей Як-1, возглавляемая командиром полка майором Клещевым, прикрывала
наземные войска. Неожиданно со стороны солнца появились «мессершмитты». Их было
пятнадцать. Обнаружив нашу группу, они пошли на сближение с ней. Действовали неторопливо, самоуверенно. Что было
делать Клещеву?
Обороняться и добровольно отдать инициативу в руки врага?
Видимо, на это и рассчитывали летчики Люфтваффе: они разделятся на пары,
окружат нашу группу, попытаются расколоть ее и уничтожить по частям. Нет, этого
допустить нельзя. Надо самим атаковать, и атаковать немедленно, пока противник
еще не перестроил боевого порядка. Только таким образом можно свести на нет
превосходство немцев в силах. И майор Клещев решительно направил свой самолет
навстречу противнику. За командиром последовала вся группа. С первой же атаки
удалось сбить трех «мессершмиттов». Немцы не ожидали такого дерзостного удара и
поспешили ретироваться.
После удачного боя при его
разборе командир полка подчеркнул, что немцы умеют воевать: и атаковать, и
обороняться. Они еще постараются взять реванш за сегодняшний свой проигрыш. Так
оно и получилось.
15 июня, когда группа в составе
семнадцати «яков» вылетела на прикрытие наших наземных войск и уже достигла
заданного района, когда на нее внезапно напали сверху девятнадцать
«мессершмиттов». Затем на помощь этим девятнадцати подоспели еще девять
истребителей противника.
Завязался ожесточенный бой.
Немцы, имея и численное преимущество, и преимущество в высоте и скорости, вели
себя очень агрессивно. Наши летчики оказались в трудном положении, но уйти
из-под удара не могли - им строжайше запрещалось покидать район барражирования.
Пришлось в основном обороняться и лишь в редких случаях - контратаковать. В
итоге боя наша группа не досчитались трех самолетов. Правда, майор Клещев,
лейтенанты Котов, Баклан и Карначенок тоже сбили по «мессершмитту».
Рассказывая о воздушных боях,
необходимо упомянуть, что в тот период управление советской авиацией было еще
на невысоком уровне. В этом смысле показателен эпизод, описанный А.Ф. Семеновым: "Однажды в самом конце напряженного
боевого дня мне довелось быть свидетелем такого телефонного разговора между
командиром полка и одним из офицеров штаба армии:
- Клещев, немедленно поднимай восьмерку. Немцы бомбят наши
наземные войска.
- Не могу. Летчики устали - каждый по пять-шесть вылетов сделал.
Да и самолетов исправных нет.
- Ничего, летчики после войны отоспятся. Выполняйте приказ.
- Говорю вам, не на чем лететь.
- А инженер что делает? Самолеты нужно сразу вводить в строй.
- Это нелегкое дело. К утру введем.
- Зачем мне утро? Немедленно вылетайте! - В голосе офицера из
штаба армии
послышались
угрожающие нотки. - Под трибунал попадете!
Пришлось
звонить старшему начальнику. Тот внимательно выслушал командира полка и отменил
непосильное для него распоряжение..."[9]
В двадцатых числах июня летчики 434-го истребительного авиационного
полка обратились ко всем летчикам-истребителям фронта с призывом развернуть
соревнование за наибольшее количество сбитых вражеских истребителей,
бомбардировщиков и транспортных самолетов. Для этого они предлагали делать в
день не менее четырех боевых вылетов и не иметь срывов полетов из-за отказов
техники. Руководствуясь первомайским приказом № 130 (1942 г.) Наркома обороны
СССР, в котором была поставлена задача Красной Армии добиться в 1942 году
разгрома врага и освобождения захваченной им советской земли, летчики полка
призвали всех авиаторов армии взять обязательство "сильнее, сокрушительнее
бить врага, надежнее прикрыть от ударов фашистской авиации действия наземных
войск, не давать фашистским стервятникам сбрасывать бомбы на боевые порядки
наших войск, на наши города и села".[10]
Это обращение, подписанное командиром полка
Героем Советского Союза майором И.И. Клещевым и батальонным комиссаром В.Г.
Стельмащуком, было с энтузиазмом воспринято во всех частях воздушной армии.
Для освещения
результатов соревнования и популяризации наиболее отличившихся летчиков,
штурманов, воздушных стрелков-радистов, техников, связистов, воинов всех других
специальностей широко использовались дивизионные многотиражные газеты и боевые
листки. Были заведены т.н. "лицевые счета" на каждого соревнующегося,
в которые заносились сбитые самолеты противника, уничтоженная боевая техника и
живая сила, восстановленные свои самолеты и т. д., которые в виде таблиц вывешивались
на видных местах.
В конце июня противник начал применять новую тактику: вместо
больших групп немецких истребителей над полем боя все чаще стали появляться
отдельные пары – "пираты", как называли их наши летчики. Они избегали
открытых встреч с советскими истребителями, предпочитая охотиться за одиночными
самолетами и совершать внезапные налеты на наши аэродромы. Большого вреда
"пираты" не приносили, но хлопот доставляли немало. Особенно при
налетах на аэродромы в тот момент, когда наши истребители, возвратившись с
задания, заправляли свои машины горючим и боеприпасами.
ПВО аэродромов базирования
советской авиации было слабым, поэтому "пираты", по существу,
действовали безнаказанно: выводили из строя материальную часть, мешали работе
технического состава.
Вспоминает
ветеран Великой Отечественной войны майор в отставке Виктор Кузько: "В
июле 1942 года наш, только что сформированный зенитный артиллерийский полк
прибыл на Юго-Западный фронт. Разгружались мы с железнодорожного эшелона на
станции Валуйки под покровом ночи. А на рассвете зенитно-пулеметная рота, в
которой я в звании младшего лейтенанта занимал должность командира взвода,
получила боевое задание - обеспечить ПВО военного аэродрома в районе
населенного пункта Уразово.
Примечательно
было то, что на этом аэродроме дислоцировался полк под командованием Василия
Сталина.
Летчики в полку у Василия Сталина были отборные - опытные и заслуженные, все с
орденами и медалями (видимо, еще за Халхин-Гол и за Испанию). А сам Василий
Сталин орденов пока не заработал, но зато носил в петлицах по четыре шпалы
(т.е. имел звание полковника), хотя было ему в то время всего 21 год от роду.
Некоторые пилоты, окончившие вместе с ним летное училище, ходили тогда в
простых лейтенантах.
Противостояли
нашим сталинским соколам (здесь вполне уместно их так называть) асы из дивизии
Рихтгофена, тоже не менее опытные немецкие пилоты. Почти каждый день высоко в
небе над Уразово можно было наблюдать воздушные схватки между советскими и
немецкими летчиками. И побеждали большей частью наши (или расходились "с
миром", если кончалось горючее).
Может быть, с
Василием Сталиным я и не познакомился бы, если не расположение моих пулеметных
"счетверенок" в отведенных взводу секторе аэродрома. С точки зрения
обеспечения кругового обстрела всё было правильно. Но две мои
"счетверенки" (это 4 пулемета "Максим", соединенных в одну
установку и имеющих общее спусковое устройство) торчали (именно - торчали, так
как автомобиль с такой установкой быстро в землю не закопаешь) поблизости от
взлетно-посадочной полосы и "нервировали" летчиков, когда они
заходили на посадку. Доложили об этом Сталину. Он приехал к нам, посмотрел,
матюкнулся, а затем посадил меня на свой "Виллис" и мы поехали
выбирать новые огневые позиции, удобные и для нас, зенитчиков, и для летчиков.
Позиции-то мы
выбрали, но обжиться на них, как следует, не удалось. Вскоре началось наше
печально известное летнее отступление 1942 года.
Но еще до
начала нашего большего отступления немцы узнали, что в Уразово находится родной
сын Сталина, и однажды сбросили над аэродромом листовки, в которых он
приглашался на воздушную дуэль. Говорят, что Василий рвался в бой. Но наше
высшее командование, прознав о предстоящем поединке, срочно отозвало отчаянного
и высокородного полковника в Москву, от греха подальше. А его истребительный
полк тут же перевели в другое место.
На следующий
день вместо опытных асов прибыли к нам на аэродром молодые необстрелянные
пилоты, многие из которых даже звания имели не офицерские, а сержантские -
видимо их тоже, как и многих из нас готовили на скорую руку. И вот здесь-то
начались потери летчиков. Почти каждый день мы, к великому сожалению,
недосчитывались одного-двух самолетов."[11]
Командованию 434-го авиаполка
пришлось принять меры предосторожности. Одна из них - организация постоянного
дежурства на аэродроме двух- четырех истребителей, готовых к вылету. И
очередной наскок "пиратов" окончился для них плачевно: оба
«мессершмитта» оказались сбитыми четверкой «яков» под командованием майора
Клещева. После еще двух-трех таких же неудачных попыток противник отказались от
налетов на аэродром 434-го ИАП.
Вместо этого летчики Люфтваффе стали практиковать так называемую
мышеловку. На деле это выглядело следующим образом. Встретив в воздухе
относительно небольшую группу наших истребителей, фашисты начинали крутить
карусель, то есть имитировать воздушный бой. Они хорошо знали, что советские
летчики всегда поспешают на помощь своим. Когда кто-либо из советских летчиков
входил в карусель, на него набрасывались все истребители противника и нередко
сбивали. "Однажды и я, - вспоминает А.Ф. Семенов, - ведя четверку
истребителей, чуть не оказался в такой мышеловке. Хорошо, что предупредил
летчик Луцкий, успевший уже распознать эту хитрость фашистов".[12]
За
три недели ожесточенных боев 434-й
истребительный авиационный полк, по существу, остался без самолетов. В жестоких воздушных боях, в
условиях отступления и практического отсутствия запчастей, что не позволяло
восстанавливать поврежденные самолеты. Вышли из строя и многие летчики. Но
полк внес свой вклад в общее дело: летчики 434-го ИАП совершили 880 боевых
вылетов и уничтожили 35 самолетов противника.
Судя
по дальнейшим событиям, командование ВВС осталось довольным боевой работой
434-го ИАП в сложных условиях: полк продемонстрировал организованность и
дисциплину и нанес заметный ущерб противнику, сохранив при этом костяк летного
состава. В начале июля 1942 года полк вновь перебазировался в подмосковные
Люберцы для пополнения летным составом и боевой техникой.
